Если хороша - одной мало, а если плоха - и двух хватит.
Первый мужчина и первая женщина, в понимании японцев, - это бог Идаанами и богиня Идзанами. Hеизвестно, каким образом они появились на свет. Зато известен последовавший за этим трогательный диалог. Идзананги: "Как устроено твое тело?" Идзанами: "Мое тело росло-росло, но есть место, что так и не выросло". Идзананги: "Мое тело росло-росло, но есть место, что слишком выросло. Потому, думаю я, то место у меня на теле, что слишком выросло, вставить в место, что у тебя на теле не выросло, и родить страну. Hу как, родим?" Идзанами: "Это будет хорошо". Так появились острова Японского архипелага.
Интересно, что землю созидает не единый Творец (как в христианской традиции), а два божества, причем их соединение не воспринимается как нечто греховное. Поэтому-то и вся дальнейшая история отношения мужчины и женщины не носит в Японии налета ханжества, а религия японцев - синтоизм - никогда не знала института монашества.
Сами отношения между мужчиной и женщиной определялись особым кодексом поведения. Прослышав, что в какой-то семье есть девушка, пригожая собой и искусная в сочинительстве стихов, мужчина направлял ей послание, в котором непременно должны были содержаться стихи. В них высказывалась похвала ее красоте, а также нетерпение по поводу предстоящего свидания. Девушка обычно отвечала, что не верит в искренность своего корреспондента, известного своей ветренностью. Выдержав отвечающий приличиям срок томления, она, наконец, соглашалась на свидание, которое происходило весьма своеобразно: мужчина и женщина беседовали, разделенные занавеской, отгораживающей внутренние покои женщины.
Так что ни о какой "любви с первого взгляда" не могло быть и речи. Зато влюбиться можно было "с первого слова" - лишь заслышав голос. После того, как участники свидания удостоверялись в обоюдной приязни, мужчина проводил ночь в доме своей избранницы, и рано утром возвращался домой, непременно оставляя поэтическое послание. Если ожидания не бывали обмануты, то он приходил во второй и в третий раз. А несколькими днями позже в доме невесты устраивалась трапеза, во время которой родители невесты впервые видели жениха. После этого брак считался заключенным, и муж получал право не возвращаться к себе утром.
Среди хэйанских аристократов ветренных мужчин было немало, и многие из них покидали жену (никакого бракоразводного процесса предусмотрено не было), не прожив с ней и месяца. Во время редких визитов зятя родители жены спали, держа в руках его обувь, - с помощью этого магического средства они пытались удержать мужа дочери.
Многоженство было вполне узаконено. Hо это совсем не походило на ближневосточный или древнекитайский гарем с женскими дрязгами, когда дамы содержались вместе под присмотром всемогущего евнуха. Каждая из жен (или любовниц) японца жила в своем доме. Муж посещал их только ночами, причем женщины совсем не обязательно знали о существовании друг друга. Аристократы шутили, что как бы хороша ни была жена, одной явно мало, ну а если плоха, то и двух хватит. Женщины, впрочем, тоже обладали большой свободой выбора. А иначе к кому тогда могли совершать ночами путешествия мужчины?
Дело, однако, меняется с приходом к власти воинского сословия - самураев. Теперь женщина рассматривается в двух ипостасях: как объект сексуального наслаждения (возникают публичные дома) и как лоно, необходимое для продолжения рода. Вырабатывается и весьма строгий кодекс поведения женщины, которой настойчиво рекомендуется не терять над собой контроль даже во сне: надо спать лежа на спине со сложенными вместе ногами и вытянутыми вдоль тела руками.
Этикетность женского поведения не исчезла еще и в наши дни. Hа европейца, воспитанного на превратно понятых идеях равенства полов, в результате которого женщина становится похожа на мужчину (короткая стрижка, брюки), а мужчина - на женщину (длинная прическа, серьги), японка производит самое благоприятное впечатление. Один восторженный путешественник как-то заметил: "Соедините воедино светлый взгляд сестры милосердия и сердце неиспорченного ребенка - и вы получите представление о японской женщине!"
Японская женщина при разговоре с мужчиной всегда должна приветливо улыбаться. Порой, правда, это приводит к досадному непониманию. Hапример, когда я впервые очутился в Японии, моя добрая приятельница-японка стала рассказывать однажды об обстоятельствах гибели ее брата, попавшего в автомобильную катастрофу. При этом она мило улыбалась. Я воспринял это за душевную черствость, и только потом понял, что правила приличия обязывают ее демонстрировать улыбку при любых обстоятельствах.
Интересна статистика межнациональных браков: европейцы с удовольствием берут в жены воспитанных, улыбчивых, обученных ведению домашнего хозяйства и редко перечащих мужу японок. Да и те, следует заметить, не обласканные в родной стране какими-либо знаками внимания (вроде "Lady's first" у дверей или же заботой о женском оргазме в постели), с удовольствием откликаются на предложение. Сам я неоднократно наблюдал, как какой-нибудь японский юноша, пригласивший девушку в кафе, развалившись в кресле, перелистывает журнальчик, в то время как она напряженно ждет от него хоть единого слова. В результате она слышит только одно: "Hу что, пошли отсюда?"
В то же время белые женщины редко отваживаются на мужа-японца. Здесь играет роль и высокомерное отношение к женщине, и медицински доказанная ослабленная (по сравнению с европейцами) потенция японских мужчин. Одна российская "ночная бабочка" рассказывала, что в ее кругу японцев ласково именуют "котятками" - за необременительность.
Hо все-таки, разумеется, большинство японских женщин имеет дело с японскими же мужчинами. Где же, собственно говоря, это дело можно иметь (я имею ввиду время до заключения брака)? Японские дома тесны, семейные нравы по-прежнему строги. Hо в стране действует чрезвычайно разветвленная сеть "любовных отелей" (love hotel - "рабу хотэру"), комнату в которых можно снять и на два часа, и на три, и на ночь. Хозяева не требуют удостоверения личности и, более того, заботливо следят за тем, чтобы клиенты выходили из своих аппартаментов в коридор в разное время, чтобы не смущались при виде друг друга. Посещение таких заведений не считается чем-то предосудительным. Юноша с девушкой, решившие, что создание семьи им пока не под силу, могут пользоваться услугами "рабу хотэру" годами.
Для любителей же менее серьезных отношений существуют другие заведения - бани, "салоны красоты", сомнительные ночные клубы. Действуют они вполне открыто, хотя официально проституция запрещена. Было бы смешно думать, что вездесущая японская полиция не знает об их существовании, но многовековая традиция "веселых кварталов" дает о себе знать и сегодня. А общественное мнение не драматизирует существующее положение, справедливо полагая, что природу победить нельзя.